История несохранившегося Угрешского некрополя

По материалам книги «Дом святителя Николая. Николо-Угрешский монастырь».

Обобщая информацию о столь важном достоянии монастыря, каковым является память о поколениях предков, нашедших свое последнее упокоение в угрешской земле, следует отметить, что обнаружение древних надгробий привлекало внимание исследователей истории монастыря уже в XIX веке. К тому времени монастырь уже успел претерпеть многократные разрушения в результате нашествия иноплеменников в XVI и XVII веках и начале XIX века. Страшным последствием чумы 1771 года было фактическое опустошение обители, а в конце XVIII – начале XIX веков монастырь пережил крайнее оскудение в результате секуляризации церковных земель. Эти бедствия, негативно повлиявшие на общее благосостояние обители, способствовали забвению ее исторических традиций. Так исчезала память о погребенных в монастыре и сами захоронения.

Д. Д. Благово сообщает: «Напротив собора к юго-востоку от алтаря видны следы оснований древнего храма. Они были открыты при планировке монастырской площадки под земляною насыпью, имевшею более полутора аршина толщины… Посреди этого четвероугольного очертания древнего основания храма выложен камнями крест. Тут же четыре древних надгробных каменных плиты с надписями, из коих три довольно ясны, но четвертая плита изрыта временем: некоторые слова совершенно изгладились и разобрать невозможно». Здесь же приводятся надписи на надгробиях. Те же надписи с большей скрупулезностью приводит в своем рукописном сочинении «Монастырский дневник к Угрешской летописи» насельник монастыря иеромонах Порфирий: «Лета 7061 (1553) месяца марта 20 день преставися инок б. м. Андрей Диакон»; «Лета 7062 (1554) месяца августа в 24 день преставися инок Андреян Пушкар»; «Лета 7078 (1570) 2 июля  преставися старец инок Селивестр»; «Лета 7098 (1590) февраля 4-го дня преставися раб Божий Давид Иванович Марков во иноцех Даниил схимник». В настоящее время на упомянутом месте возвышается Преображенский собор. Повторно сообщая об упомянутых могильных плитах в биографическом очерке «Архимандрит Пимен», при описании закладки собора в 1880 году Д. Д. Благово не упоминает об их дальнейшей судьбе. Она неизвестна и поныне.

Исследователи С. З. Чернов, Н. Н. Гончарова и Е. Ю. Лебедева убеждены, что в некрополь попала не только иноческая часть, но и женщины и дети, что является обычным для средневековых монастырских кладбищ. Они констатируют невысокий социальный статус погребенных, на том основании, что захоронения не содержат погребальных принадлежностей, а также на основании отсутствия «плиточных надгробий». В этом они видят особенность Угрешского некрополя, существенно отличающую его от некрополей Троице-Сергиева и Иосифо-Волоколамского монастырей конца XV – начала XVI веков. Далее следует вывод, что «структура кладбищ крупных монастырей в первой половине – середине XV века отличалась от сложившейся в последней четверти XV – XVI веков, когда представители аристократических родов начали активно размещать родовые некрополи в крупных киновиях». Впрочем, плиточные надгробия были выявлены монастырской братией до начала работ названных исследователей в 2004 году и помещены на хранение в монастырский музей-ризницу.

Эти замечательные находки в настоящий момент составляют значительную часть его археологической коллекции. Образцы, представленные в лапидарии, знакомят с составом некрополя монастыря времени начала формирования художественного ансамбля обители. В составе коллекции белокаменные плиты, а также многочисленные фрагменты древних надгробий, найденные в разных местах раскопа. Ни одно из надгробий не дошло до нас в абсолютно целом виде. Сразу несколько плит было обнаружено у юго-западного угла фундамента храма. При размещении здесь все они имели вторичное использование, вероятно, в качестве отмостки. Фрагменты надгробий в музее разделяются по их датировке на четыре группы. Датирующим признаком является орнаментальное оформление плит.

Первая и самая представительная группа – это фрагменты надгробий, уверенно датируемых концом XV – началом XVI веков. В ее составе 19 фрагментов плит, при оформлении которых использована орнаментальная обводка, состоящая из встречных треугольников. Наиболее полно сохранились остатки четырех надгробий.

Вторая группа включает четыре камня, предположительно составлявших одну плиту, в оформлении которой была использована орнаментальная кайма со жгутом. Датировать этот памятник уместно серединой – концом XVI века. С. З. Чернов, Н. Н. Гончарова и Е. Ю. Лебедева называют только это надгробие. Они отмечают, что эта плита найдена «при расчистке западной части фундаментов собора» и приводят три типологически близких примера, датированных 1597, 1653 и 1658 годами. При раскопках 2004 года  названным авторам не удалось выявить на месте ни одной плиты. В своей работе они характеризуют его как «надгробие из забутовки западного нефа Никольского собора». Если надгробие оказалось в забутовке постройки 1520-х –1530-х годов, то, следовательно, оно должно быть изготовлено несколькими десятилетиями ранее. В таком случае представляется странным, что из трех аналогов два относятся к 1650-м годам, а один – к 1597 году. Не может ли идти речь о непервоначальной забутовке подклета, например, относящейся к XVIII веку? В другой публикации, однако, сказано, что «в кладке сев. стены встречено белокаменное плиточное надгробие, украшенное трехгранно-выемчатым орнаментом».

Убедительным признаком древности надгробий первых двух групп является отсутствие на них надписей. К третьей группе принадлежат два небольших фрагмента надгробных плит с надписями славянской вязью.

Четвертую группу составляют части белокаменного антропоморфного гроба, первоначально обнаруженного возле северо-восточного угла фундамента Никольского собора при проведении работ по благоустройству территории монастыря в 2000 году. Это погребение, без сомнения принадлежавшее некоему представителю аристократического сословия, по всей видимости, изначально располагалось в северной галерее собора. Артефакт поступил в музей в 2004 году после извлечения из земли. Хорошо сохранилось основание гроба, при извлечении из земли расколовшееся на две части. Более тонкие и хрупкие боковые стенки гроба сохранились в 65 фрагментах.

Напомним, что о плиточных надгробиях с датированными надписями XVI века писали историки обители XIX века, хотя идентифицировать их с сохранившимися экземплярами трудно.

Тем самым может быть пересмотрен тезис о невысоком социальном статусе погребенных в монастыре в XV – XVI веках. Впрочем, сравнительная скромность некрополя (по сравнению с приведенными исследователями некрополями Троице-Сергиева и Иосифо-Волоколамского монастырей) может быть объяснена, во-первых, большей его древностью (по крайней мере, той части, которая попала в поле зрения археологов 2004 года), и, во-вторых, все же более скромной ролью Угрешского монастыря в церковной организации средневековой Руси по сравнению с двумя названными.

Игумен Иоанн (Рубин)