Согреть стихами душу
Наша коллега, журналист Александра Пипейкина, является членом московского Союза профессиональных литераторов и пишет стихи. 12 июля в Центре социальной помощи детям и подросткам «Солнечный круг» состоялся ее поэтический вечер, на котором она делилась своим творчеством.
Творческую встречу Александра открыла рассказом о своем детстве. Именно тогда началось ее поэтическое путешествие. Она зачитала некоторые совсем детские стихотворения. Зрители были тронуты.
Конечно, в поэзии важен смысл, но не менее важно соблюдать форму, правила стихосложения. Выдерживать ритм, знать стихотворные размеры, помнить про особенности различных жанров стихотворений. В творчестве Александры есть место и сонетам, и балладам, и менее популярным формам, например терцету.
«Я часто пишу стихотворения не от своего лица. Я как будто говорю именно то, что хочется услышать мне самой, обращаюсь к самой себе. Но, раз другим людям нравятся мои стихотворения, значит, не только мне важны эти слова», — поделилась поэтесса.
Произведения Александры посвящены духовному пути человека, трудностям, которые он встречает на этом пути, а также ярким людям и литературным персонажам. Но, на наш взгляд, все они пропитаны надеждой и радостью.
Предлагаем нашим читателям познакомиться с некоторыми ее произведениями.
Опять одна стою на кромке леса
И тишину на сердце берегу.
И хочется мне верить: я принцесса,
Забытая на странном берегу.
И хочется мне верить, что однажды,
Среди житейских бурь мечту храня,
Красивый принц, высокий и отважный,
Придет сюда и вдруг найдет меня.
От сбывшегося сна утихнут звуки,
Взлетит над морем леса алый шёлк,
И с палубы мне принц протянет руки,
И скажет: «Наконец я Вас нашёл».
Он мне покажет мир, любовь и море,
Спасёт меня от скуки и тоски…
А впрочем, нет. Не надо мне историй,
Написанных другим и про других.
С кем можно будет вместе печь печенье,
Читать Шекспира, песни петь в лесу.
И просто так, навстречу приключениям
Шагать по полю в летнюю грозу.
Бессонная ночь капитана Блада, или Неотправленное письмо мисс Арабелле Бишоп
Муза, скажи мне… Нет, лучше не будем про это.
Пусть ничего не тревожит меня до рассвета.
Нет, я не пьян, я прекрасно владею собой,
Просто в каюте мне легче не слышать прибой.
Пусть отдыхает душа ради слабости тела
Пусть, хотя бы во сне, я увижу вас вновь…
Сон не идет. Как обычно в последние ночи.
Ром и вино в этом деле спасают не очень.
Я капитан — и похмелью наутро не рад.
Впрочем, для вас даже трезвый я вор и пират.
Выпью немного, усну — вот и ночь пролетела.
Пью за ваше здоровье жестокая мисс…
Как меня занесло в эти тёплые бурные воды?
Я исполнил свой долг — и лишился за это свободы.
Я свободу вернул, и с тех пор так её берегу,
Что оставил вас дважды и вновь обрести не смогу.
Больше рома в стакан, чтобы кровь наконец закипела.
Вы меня до сих пор ненавидите, мисс…?
Вот ваш дядя, полковник, не стоит двух строк разговора.
Я убил бы его, как убил наглеца Левассёра.
Он жесток и труслив, он подлее пирата-меня,
Но, меня презирая, его вы готовы принять.
Я убил бы его, он давно заслужил, para bellum.
Он живёт потому, что на свете есть вы…
А во сне круговерть: волны, выстрелы, флаги и лица.
Может быть в прошлый раз я не смог до конца объясниться?
Вот бы встретиться снова… Хотя бы один разговор.
Чтобы поняли вы: я пират, да, пират. Но не вор.
Вот бы вам написать… Только сердце во мне оробело.
Я люблю вас. Люблю. Бесконечно люблю.
Арабелла!
Современное
Нам этот мир победами грозит, но каждый бой страшнее и опасней.
Как будто мы не просто мчим вперёд, а жмём на тормоз прямо у обрыва.
Раскатами над нашей головой всегда гремят пророчества и басни.
И зна́мения скорого конца склонились словно плачущая ива.
Но мы живём. И линии метро вплавляются нам венами под кожу.
Замоскворецкой линией — в ладони. И каждый поезд мчится в ритме пульса.
Но мы живём. Как будто не впервой. Как будто каждый первый эту ношу
Уже носил когда-то на плечах. Носил, отбросил, выдохнул, вернулся.
Но мы живём. И, верно, будем жить. Бродить, любить, высмеивать напасти…
Мы будем жечь костры и пить вино, растить детей и спорить о науке.
А если всё же треснет этот мир, и твердь небес развалится на части,
То нас спасёт безумие креста и мужеством раскинутые руки.
Волшебникам нашего времени
(поисковикам Лизы Алерт)
Прочитав письмена и знаки,
Предреченье больших тревог,
Собираются ночью маги,
Прилетают, сквозь тьму и смог.
Про иные забыв занятья,
Попрощавшись с семьёй и сном,
Произносят они заклятья,
Непечатные, в основном.
Для того, кто в лесу потерян,
Для того, кто из леса ждёт,
Эти маги приносят веру,
В то, что чудо произойдёт.
Чудо, это не плеск оваций:
Это отклик в ночной глуши.
Чудо, это когда из рации,
Слышно хриплое: «Найден, жив».
Пусть случаются неудачи,
Пусть дождём небеса грозят,
Но теряются люди. Значит,
Этим магам уйти нельзя.
Сухпайком утоляют голод,
И, сменив свой лесной наряд,
Отправляются снова в город,
Где о ночи не говорят.
Как узнать их среди прохожих?
По невыспавшимся глазам,
По улыбкам, таким похожим,
На великие чудеса.
Их так просто узнать по смеху,
И, в числе остальных примет,
По готовности снова ехать
И кого-то искать во тьме.
Орфография и пунктуация автора сохранены
Татьяна ШИРМАНОВА